Главная » Дерматология » Депрессии при кожно-венерических и хронических кожных заболеваниях

Депрессии при кожно-венерических и хронических кожных заболеваниях

Такие формы депрессии, как дистимия и реккурент-ное депрессивное расстройство, не обнаруживают явных взаимосвязей с дебютом и ремиссией дерматоза. Соответственно проявления психической и дерматологической патологии в этих случаях перекрываются чаще всего лишь по случайному признаку (совпадают во времени). Однако даже незначительно выраженная депрессия существенно утяжеляет течение кожного заболевания, продлевает сроки пребывания больных в стационаре, негативно влияет на качество жизни.

Депрессии являются одним из факторов хронификации зудящих дерматозов. Выявляемые у 55-80% больных атопическим дерматитом депрессии понижают порог зуда и приводят к запуску цикла зуд-расчёсывание. Соответственно усиливаются объективные и субъективные проявления кожного заболевания, нарушается привычный образ жизни пациента, ограничиваются возможности его профессиональной деятельности. Коморбидность с аффективными расстройствами сокращает длительность ремиссий у 40% пациентов с кожными заболеваниями. Хронические дерматозы с преимущественным поражением открытых участков кожи зачастую сопровождаются непсихотическими аффективными расстройствами в виде психогенных в том числе и нозогенных депрессий. Лечение подобных расстройств традиционными дерматологическими методами представляет значительные трудности и требует комплексного подхода.

Современная стратегия терапии депрессий в дерматологической клинике предусматривает сочетанное применение соматотропных (антигистаминные препараты, витамины, кортикостероиды) и психотропных средств. Препаратами первого выбора являются современные антидепрессанты, широко используемые в общемедицинской практике и позволяющие адекватно купировать аффективную симптоматику без существенных побочных эффектов (прежде всего свойственных ТЦА кожных аллергических реакций и явлений поведенческой токсичности) и неблагоприятных интеракций с дерматологическими средствами.

С целью оптимизации терапии данного контингента больных проведено исследование эффективности и безопасности антидепрессанта из группы ОИМАО-А - пиразидола в комплексной терапии депрессий при хронических дерматозах с локализацией на открытых участках кожи. Выбор этого антидепрессанта обусловлен данными о его клинической эффективности при лечении непсихотических депресссий у дерматологических пациентов, а также у других пациентов психосоматического профиля, включая тяжелую кардиологическую патологию.

Материалы и методы

Исключались больные с манифестным приступом шизофрении или бредового психоза; сопутствующим органическим заболеванием ЦНС; злоупотреблением психоактивными веществами (наркотики, алкоголь); тяжелыми соматическими заболеваниями.

В основной выборке эффективность пиразидола оценивалась снижением суммы баллов по шкале Гамильтона более чем на 50% в сравнении с исходными значениями и ниже 8 баллов по подшкалам Госпитальной шкалы тревоги и депрессии. Регистрировались также клинические признаки редукции аффективных расстройств. Безопасность изучаемого препарата оценивали по числу побочных явлений. При этом учитывались данные дерматологического обследования, включавшего регистрацию распространенности и выраженности воспалительных изменений кожного процесса с помощью показателей индекса клинических симптомов (ИКС)1. Применялся также опросник, определяющий дерматологический индекс качества жизни (ДИКЖ)2.

Все пациенты получали традиционную дерматологическую терапию (антигистаминные препараты, сорбенты, витаминотерапия; местное мазевое лечение и физиотерапевтические процедуры). Пациентам основной выборки назначался пиразидол в течение 28 дней по следующей схеме: начальная суточная доза - 25 мг, средняя суточная доза - 100 мг в 2 суточных приема.

Основную выборку составили пациенты с нозогенны-ми депрессиями преимущественно легкой и средней тяжести, обусловленными психотравмирующим влиянием кожной патологии (17 наблюдений), а также пациенты с психогенными депрессиями, обусловленными иными стрессогенными влияниями (утрата или болезнь близких, неблагоприятная ситуация на работе и др.) (13 наблюдений).

Нозогенные депрессии развивались вслед за острым дебютом псориаза (9 наблюдений), для которого характерны остро возникающие обильные, ярко-красные, отечные, выступающие над уровнем кожи высыпания ("обезображивающие внешний вид кожные высыпания" [Jowett S, Ryan T. 1985]). Формированию нозогенных депрессий с подавленностью, угнетенностью, чувством собственной неполноценности, ущербности способствовали также приводящие к косметическим дефектам выраженные проявления себорейного дерматита (4 наблюдения) и розацеа (4 наблюдения). В картине нозогенных депрессий у пациентов с сенситивными и тревожно-мнительными преморбидными чертами признаки телесного страдания сопровождались обостренно-болезненным восприятием изъяна внешности, совпадающим с негативной самооценкой и склонностью к формированию сенситивных идей отношения. Эритематозно-бляшечные высыпания, мокнутия, чешуйки, ссыпающиеся с поверхности очагов поражения кожи, резкие мазевые запахи, субъективно расценивались не только как собственное "уродство", но и как дефект, неприятный для окружающих. Пациенты испытывали выраженный дискомфорт в обществе, избегали рукопожатий, ловили "брезгливые" взгляды.

Психическая травма при другом типе психогений (реактивные депрессии) воздействовала как на формирование реактивной депрессии, так и непосредственно предшествовала манифестации дерматоза. При этом аффективные проявления редуцировались параллельно становлению ремиссии кожного заболевания. Такие психогенные депрессии нередко предваряли дебют или рецидивы экземы (7 наблюдений) и розацеа (6 наблюдений) у больных с преобладанием демонстративных личностных черт, реактивной лабильностью и повышенной чувствительностью к негативным внешнесредовым воздействиям. Симптомы депрессивной гиперестезии (тоска, тревога, раздражительность, мысли о бесперспективности, инсомния) в сочетании с проявлениями кожного заболевания (эритема, шелушение, мокнутие) и массивными сомато-вегетативными нарушениями (ощущения жара, зуда, жжения, покалывания, легкой болезненности, напряжения, стягивания кожи как в области высыпаний, так и на непораженных участках кожного покрова), существенно ограничивали возможности профессиональной деятельности и социальной активности пациентов.

Результаты

В целом препарат хорошо переносился пациентами, при совместном назначении пиразидола и дерматологических средств у большинства больных клинически значимых признаков неблагоприятных лекарственных взаимодействий не наблюдалось.

Редукция показателей отчетливо проявлялась уже к исходу 1-й недели терапии и становилась наиболее выраженной к моменту окончания терапии (у большинства больных сумма баллов падала до значений ниже граничных). Клинически это проявлялось повышением общего фона настроения, снижением тревоги, постепенной дезактуализацией стрессогенных переживаний, связанных как с психотравмирующим влиянием дерматоза, так и с другими факторами.

В основной выборке у пациентов отмечалась также положительная динамика со стороны кожного процесса, что проявлялось прежде всего в виде активной редукции воспалительных и соматовегетативных проявлений. Достаточно быстрому регрессу подвергались гиперемия, отечность и везикуляция; более медленному - шелушение и инфильтрация в очагах поражения.

ИКС у больных розацеа до начала лечения составил 8,5 баллов (в основном за счет показателей выраженности эритемы, отечности, инфильтрации, соматовегетативных проявлений) в результате лечения снизился до 1,0 балла. У пациентов с экземой с 12 баллов (в основном за счет показателей эритемы, отечности, везикуляции, инфильтрации, зуда) до 2-х баллов. У пациентов с себорейным дерматитом с 5 баллов (в основном за счет показателей шелушения, эритемы, соматовегетативных проявлений) до 1 балла. При псориазе с 16 баллов (за счет показателей эритемы, инфильтрации, шелушения, соматовегетативных проявлений) до 4-х баллов соответственно.

В контрольной выборке на фоне традиционного дерматологического лечения также отмечалась положительная динамика кожного статуса (средний балл по шкале ИКС составил 10,1 до и 3,2 - после лечения), в целом сопоставимая с показателями в основной выборке, где средний ИКС составил 10,3 и 2,0 соответственно. Однако по сравнению с основной у пациентов контрольной выборки медленнее регрессировали клинические проявления заболевания, а соматовегетативные проявления у 65% пациентов редуцировались лишь к концу курса дерматологического лечения, сохраняясь у 35% больных и после выписки из стационара.

Более отчетливые различия регистрировались по шкале ДИКЖ: средний ДИКЖ у пациентов основной группы составил 15,7 до и 2,5 балла после лечения, тогда как у пациентов контрольной группы 16,5-7,7 баллов соответственно.

По видимому, незначительная разница в показателях динамики кожного статуса, регистрируемого по шкале ИКС в пользу пациентов основной выборки, обусловлена воздействием пиразидола преимущественно на соматовегетативные проявления кожного заболевания, протекающего с коморбидной реактивной депрессией. В то время как анализ динамики баллов по шкале ДИКЖ, учитывающей в основном показатели социальной активности пациента, выявляет явные преимущества использования антидепрессанта.

Заключение

К.м.н. И.Ю. Дорoженок, к.м.н. Т.А. Белoусова, М.А. Терентьeва, А.В. Фрaгина

Дополнительная информация:

• Пимекролимус при иммунодерматозах
• Новые методы лечения грибковых поражений ногтей и волос
• Вся информация по этому вопросу